Происхождение, расселение и формирование ногайцев. Крымское ханство. Своенравные ногайцы В составе России с XVIII в
К моменту начала первых взаимоотношений два государства - контрагента представляли собой совершенно разных политических организма. Ногайская Орда, будучи кочевым государством, на первых порах было мало заинтересовано в установлении дипломатических связей с Московией. Гораздо больше её беспокоила Большая Орда, с которой отношения у Юрта к концу 15 века испортились донельзя. Именно в связи с победоносным походом ногаев на хана Ахмеда в 1481г. Москва и обратила впервые своё внимание на Юрт. Конец 15 века характеризовался для Мангытского Юрта постепенным выходом из под протектората сибирских Шибанидов. Более того, именно в период ослабления влияния Шибанидов на ногайскую политику, мангыты получают возможность менять ханов Большой Орды так, как им посчитается нужным. С приходом к власти Мусы им же были засеяны первые семена апогея и могущества Юрта, ибо при Мусе мурзе Орда получает небывалый внешнеполитический авторитет. С ногаями вынуждены считаться не только государства - осколки бывшей Золотой Орды - Казанское, Астраханское и Крымское ханства, но вступившее в новый этап своего развития Московское княжество. Неоднократно присылал посольства в Мангытский Юрт и литовский король Казимир IV, с предложением напасть на Русь с двух сторон, от чего Орда, к слову, довольно дипломатично воздерживалась, потому что понимала всю необходимость дальнейших взаимоотношений с Москвой, в которых Белокаменная столица государства российского, несомненно, тоже была заинтересована ввиду постепенного разрешения дел в Поволжье. К тому, при Мусе было положено начало торговле лошадьми с Московией. Иметь ногайскую конницу в своём распоряжении мечтало любое из этих государств. Итак, к концу 15 века, то есть ко времени прямых дипломатических взаимоотношений с Россией, Мангытский Юрт представлял собой довольно сильное кочевое государство, построенное на патриархальных джучидских традициях с развитым государственным аппаратом и социальной иерархией.
Что же касается Московского княжества, то в конце 15 века, на финальном этапе правления Ивана III, фактически завершается процесс собирания русских земель вокруг единого политического центра государства - Москвы. Наблюдалось постепенное укрепление политического единства страны благодаря последовательной и довольно успешной политике Ивана III, в особенности, благодаря введению Судебника 1497 года. С обретением независимости от Большой Орды в 1480 году начинается более смелая внешняя политика Московии. В частности, Российское княжество начинает активно вмешиваться во внутренние дела Казанского ханства, ведёт дипломатические и военные интриги против Великого Княжества Литовского. Отношения с Крымским ханством, которое к концу 15 века уже было вассалом Османской империи, были дружескими. Союз с крымцами сохранялся в течение всего периода правления Ивана III, когда обе стороны вели войны против общих врагов - Великого Княжества Литовского, большой Орды и “детей Ахматовых”. Лишь со смертью московского князя начинаются постоянные набеги отдельных крымских отрядов на русские земли. Таким образом, к началу дипломатических взаимоотношений с Ногайской Ордой, Московское государство представляло собой довольно сильное государство, прошедшее этап своего становления и ставшее полновесным участником международных отношений как в Поволжье, так и в Восточной Европе.
По своему социально - экономическому устройству, оба государства являли собой два совершенно разных политических организма. Разница эта состояла в том, что Мангытский Юрт был кочевым государственным образованием, как верховный бий, так и подвластные ему мурзы постоянно меняли места своих летних и зимних кочёвок. Сельское хозяйство и ремёсла не имели места в экономической жизни ногаев, которые ограничивались лишь охотой и рыболовством. Как мы уже упоминали ранее, центральное место в экономике Юрта играло кочевое скотоводство и последующая торговля лошадьми с Москвой. В этом отношении Ногайская Орда уступала Московии, которая, конечно же, была оседлым государством, где сельское хозяйство и ремёсла культивировались с далёких пор её существования. Обе державы потому и были заинтересованы во взаимоотношения, что каждая имела то, чего не было у соседа. Необходимость дипломатического и торгового сотрудничества была очевидной, что конечно же, и явилось одной из причин установления отношений друг с другом.
За всю историю ногаеведения одним из основных до сих пор является выяснение степени зависимости Мангытского Юрта по отношению к Москве: существовал ли вассалитет, протекторат или же ногаи были подданными Русского государства? На сегодняшний день доминирующей является гипотеза о взаимном восприятии мангытскими и русскими лидерами рангов друг друга. Первый ногайский беклербек, предок биев и мурз, Едигей, будучи главой знати Золотой Орды, был по должности выше всех татарских и вассальных сановников и властителей. По этой причине он и обращался к правителю Русского улуса, великому князю Московскому, Василию Дмитриевичу, ставя своё имя без титулатуры и впереди. Беклербек Большой Орды и Крымского ханства, Тимур бий Мансур называл Ивана III сыном, он же его - отцом. Джанкувват бий Дин - Суфи видел Ивана Васильевича как брата, в то время как Таввакул бий Тимур рассматривал Москвоского князя уже как дядю. Особое своё положение чувствовал Муса, который на первых порах держался довольно скромно, позволяя князю называть его, как сам Иван III пожалует. Однако уже после смерти действующего главы Ногайской Орды, Аббаса бия Ваккса, и восхождении на престол самого Мусы, в грамотах наблюдаются признаки уже более высокой номенклатурной терминологии, что проявилось в марте 1497 г., когда он предложил Ивану III, князю Московскому находиться друг с другом в дальнейшем в братских отношениях. Несмотря на это, ранг ногайских властителей к тому времени ещё не оформился окончательно. Избавившись от вышестоящих ханов, они, скорее всего, не совсем ясно себе представляли, как позиционировать себя перед местными правителями. К примеру, преемник Мусы, его брат Ямгурчи, в одной и той же грамоте 1504 г. объявляет себя и сыном, и племянником, и братом, и другом Ивана III. Таким образом, можно ясно усмотреть факт того, что не игравший ранее какой-либо важной роли, Мангытский Юрт постепенно, начиная с самого Едигея, и особенно при Мусе, приобретает определённый вес и влияние при Московском дворе, что ярко проявилось в титулатуре номенклатуре мангытских аристократов. Становится ясным, что Москва в своём внешнеполитическом диалоге видела в Ногайской Орде собеседника, с которым нужно было считаться. В тот начальный период взаимоотношений между двумя государствами существовал характер равноправного партнёрства, хотя уже в более поздний период, начиная с середины 16 в. при бии Исмаиле, они переросли, согласно Б.-А.Б. Кочекаеву, в русский протекторат с элементами вассалитета.
Истории Крымского ханства не повезло дважды: в Российской империи ее писали преимущественно в черных красках, а в Советском Союзе вообще попытались забыть. Да и жители современной Украины, чего скрывать, по большей части находятся в плену российских мифов и заблуждений о крымских татарах. Чтобы хоть немного исправить ситуацию, Крым.Реалии подготовили цикл публикаций о прошлом Крымского ханства и его взаимоотношениях с Украиной.
Как мы уже говорили в прошлый раз, успех Миниха был недолговечен. Но ведь война продолжилась и на будущий год, и вновь русские войска, уже на этот раз под командованием Петра Ласси, ворвались на полуостров. Ну ладно, пусть в первый раз защищать Крым было некому, ну пусть эффект внезапности. Но почему во второй раз Россия смогла овладеть полуостровом?
Главный вывод из событий миниховского похода был совершенно очевиден для любого неприятельского стратега. Потому что этот поход наглядно показал, что на теперешнем этапе само существование Крымского ханства целиком зависит от того, готова ли Османская империя воевать с Россией за Крым, или не готова. И что само по себе Крымское ханство стало теперь, по сути, беззащитным перед любым сколь-нибудь умело организованным наступлением с севера.
Тактический успех своей крымской кампании 1736 года Россия решила немедленно развить и повторить
Потому понятно, что тактический успех своей крымской кампании 1736 года Россия решила немедленно развить и повторить. Поэтому в следующем году на покорение Крыма была отправлена армия под командованием Питера Лейси – или, как его называли в России, Петра Ласси .
Хан Каплан I Герай , как того и хотел визирь, к тому времени был уже отстранен от власти. Вместо на него на престол был назначен его племянник, Фетх II Герай . И на сей раз османы, впечатленные ужасами прошлого вторжения, наконец, оказали новому хану поддержку, выделив ему янычарские отряды с артиллерией.
Фетх II Герай встал с турецкими пушками у Перекопа, хорошо приготовившись к встрече неприятельского наступления. Но Ласси узнал об этом и не стал штурмовать Перекоп, а вместо того решил войти в Крым другим путем, так сказать, через, так сказать, «потайную калитку» – то есть, через Еничи (нынешний Геническ) и Арабатскую стрелку. Однако этот его план был разгадан ханом, и Фетх II Герай отправил османский отряд поджидать русских к Арабатской крепости – то есть, там, где дорога с Арабатской стрелки выходит уже непосредственно на полуостров.
Но и Ласси, в свою очередь, доведался, что при входе со стрелки в Крым его поджидает столь опасная преграда. Потому он, не дойдя до южного конца стрелки, с немалым трудом переправил войско через Сиваш и высадился незамеченным на безлюдном крымском берегу – там, где его вообще никто не ждал: ни хан, стоявший на Перекопе, ни турки, поджидавшие у Арабата. И с этого берега лежала прямая дорога вглубь Крыма, прямо к городу Карасубазар, нынешнему Белогорску, – который, надо сказать, после сожжения в прошлом году Бахчисарая временно перенял на себя функции столицы Крымского ханства.
Ласси беспрепятственно проследовал к Карасубазару и предал его огню, а затем опустошил и обширные территории Центрального Крыма
И пока весть о русском десанте через Сиваш дошла до хана и до османского командира, Ласси уже беспрепятственно проследовал к Карасубазару и предал его огню, а затем опустошил и обширные территории Центрального Крыма, тем самым довершив разорение страны, начатое Минихом. Ханские и османские войска с противоположных сторон бросились навстречу Ласси, но было уже поздно. Собрав богатейшую добычу и разграбив окрестности, русская армия практически беспрепятственно вышла с полуострова через Чонгар.
Ласси пытался пробиться в Крым и на следующий год, на сей раз планируя пройти уже до Кефе-Феодосии. Он даже сумел было занять Перекоп, но далее получил такой неожиданно сильный отпор от нового хана Менгли II Герая , что был вынужден отступить – то есть, Крым, наконец, оправился от потрясения первых ударов и таки сумел мобилизовать свои и турецкие силы. А последний поход 1739 года и вовсе закончился ничем, потому что война уже клонилась к концу, и дела у русской армии на других фронтах войны с Турцией шли неважно.
То есть, отвечая на ваш вопрос о причинах тактического успеха первых двух походов, я бы сказал, что в походе Миниха такой причиной стало подавляющее превосходство русской армии в вооружениях, а в походе Ласси, которому противостояли уже только крымские татары, но и османские янычары, свою роль сыграл фактор внезапности.
То есть, в тактическом плане Россия могла торжествовать по поводу того, что ей впервые в истории удалось нанести удар Крыму на его же собственной территории. Однако в стратегическом отношении эти походы оказались, по сути, бессмысленными. Ведь они не помогли достигнуть ни одной стратегической цели из всех тех, что ставил перед собой Петербург. Обоим командующим не удалось ни присоединить Крым к России, ни оккупировать его на постоянной основе, ни хотя бы даже удержаться на полуострове сколь-нибудь надолго. Два грандиозных похода, тщательно спланированные европейскими командирами и проведенные по всем правилам классической колониальной кампании, в исполнении русской армии превратились, по сути, в обычные набеги ордынского типа, когда единственным результатом побед стали телеги с богатой добычей и пепелища вражеских сёл, тогда как политический результат операции был ничтожен.
Походы 1736 и 1738 годов сопровождались со стороны русской армии целенаправленными и огромными по масштабам разрушениями
Стратегическую значимость достигнутого военного успеха сильно снижал и еще один тонкий нюанс. Ведь походы 1736 и 1738 годов, именно вследствие своего характера набега, сопровождались со стороны русской армии целенаправленными и огромными по масштабам разрушениями, а также всяческими проявлениями варварства в отношении гражданского населения; а к таким вещам крымские татары – во всяком случае, в отношении себя и на своей территории – были, естественно, непривычны. И если целью Петербурга было ужаснуть и устрашить жителей Крыма – то это ему, конечно, удалось. Однако именно тот факт, что Крым был ошеломлен и потрясен этим разгромом, на 30 с лишним лет закрыло для русской политики любую возможность более тонкой работы по проникновению в Крым и закреплению там своего влияния. И потому когда в 1770-х годах Россия предприняла новую попытку покорения Крыма, то она приняла во внимание опыт 1730-х и действовала уже совершенно по-другому.
После разрушительных походов русских войск на полуостров в Крыму наступило относительное затишье на внешних фронтах, однако этот период характеризовался весьма бурными событиями во внутренней жизни ханства. Опишите, в двух словах, как складывались отношения крымских ханов середины 18 века с их новыми и весьма своевольными подданными: а именно, ногайскими ордами причерноморских степей?
Я уже рассказывал, что с середины 17 века началось массовое переселение в материковые владения Крымского ханства прикаспийских ногайцев. Этот народ после распада Золотой Орды создал собственное государство – Большую Ногайскую Орду, лежавшую между реками Волга, Урал и Эмба. Над ней не было хана, и главным лицом в Большой Ногайской Орде являлся независимый верховный бей. Изначально эта Орда отнюдь не была дружественна Крымскому ханству и даже не раз воевала с Крымом, потому что опасалась, что крымские ханы хотят лишить ее независимости и подчинить себе – и надо сказать, что такие попытки Крым действительно предпринимал неоднократно. В итоге, Большая Ногайская Орда все-таки утратила независимость, но завладело ею не Крымское ханство, а Московское царство, подчинившее ногайцев вслед за Казанским и Астраханским ханствами.
Около ста лет ногайцы жили под русским господством, подвергаясь различным утеснениям царских воевод, пока на их кочевья с востока не явились из Монголии новые переселенцы: калмыки – народ крайне воинственный и откровенно враждебный к ногайцам. Москва явно благоволила к калмыкам, используя их как инструмент контроля над ногайцами, которых подозревала в неблагонадежности и в тайных связях с Крымом и Турцией. И этот усилившийся гнет, уже не только русский, а двойной, русско-калмыцкий, стал для ногайцев последней каплей, которая заставила многие десятки тысяч их покинуть свои прежние кочевья и переселиться на запад, во владения крымских ханов.
Ханы позволили прикаспийским ногайцам создать на территории ханства собственные отдельные орды
Ханы, помня прошлые напряженные отношения с Большой Ногайской Ордой, не до конца доверяли этим беженцам, и поначалу расселяли их малыми группами по улусам крымских степняков, уже давно обитавших в Крыму, чтобы беженцы не сгруппировались вместе и не превратились в отдельную силу. Однако из-за огромного объема переселенцев этот план не удался, и тогда ханы позволили прикаспийским ногайцам создать на территории ханства собственные отдельные орды, во главе каждой из которых Бахчисарай назначал специального наместника, носивший титул «сераскер».
Таким образом, к середине 18 века в Северном Причерноморье сложились 4 ногайские орды: Буджакская (занимавшая междуречье Дуная и Днестра), Едисанская (между Днестром и Днепром), Едичкульская (между Днепром и Перекопом) и Кубанская, располагавшаяся, соответственно, в степях Кубани.
Эти орды жили и управлялись отдельно от прочего татарского и турецкого населения, поселившегося в Причерноморье ранее, населявшего там прибрежные городки вроде Аккермана и Очакова и подчинявшегося не Крымскому ханству, а Османской империи. Владения же ногайских переселенцев занимали степные пространства этих регионов, и во главе их, как я уже сказал, стояли ханские наместники – сераскеры.
Этих сераскеров ханы назначали из числа членов собственной династии
В середине 18 века этих сераскеров ханы назначали из числа членов собственной династии, и для целого ряда крымских правителей 18 столетия пост сераскера в Северном Причерноморье стал, так сказать, первой ступенькой карьерной лестницы в продвижении к ханскому престолу. А некоторые особо беспокойные члены ханского семейства порой пытались использовать эти посты и как трамплин к немедленному достижению ханской власти путем мятежа, используя подвластных им ногайцев как собственное войско в восстаниях против законных ханов.
Вот один из примеров таких событий, разворачивавшихся на этих территориях. Мы подробно знаем о нем отчасти благодаря донесениям иностранных посольств в Крыму, а отчасти благодаря турецким документам.
В 1750-х годах сераскером Едисанской орды был Саид Герай-султан , брат правившего тогда в Бахчисарае хана Халима Герая . Саид Герай, надо сказать, был не просто чиновником, но и талантливым поэтом. Он оставил свои подробные и очень интересные воспоминания о жизни в степи среди ногайцев, и его записки являются теперь ценнейшим историческим источником, потому иных источников о повседневной жизни на этих территориях, собственно говоря, сохранилось вообще весьма немного.
Так вот, Саид Герай мирно и спокойно правил Едисаном, когда вдруг в соседней орде, Буджакской, вспыхнуло восстание. Оно вспыхнуло потому, что прежний ханский сераскер Буджакской орды умер, а на смену ему хан Халим Герай назначил своего молодого сына, Саадета Герая . По своим деловым качествам Саадет Герай совершенно не подходил на такой пост, и советники предупреждали хана об этом, но Халим Герай все-таки волевым решением назначил Саадета сераскером в Буджак, тем более что на этом настаивала и жена хана.
Саадет Герай, прибыв к ногайцам, начал упиваться там властью, казня правых и виноватых и, сверх того, в качестве штрафов за истинные и мнимые провинности, конфискуя последние остатки выращенного ногайцами зерна, обрекая тем самым подданных на голод. Неудивительно, что Буджакская Орда восстала против такого правителя, сбросила его, затем бунт перекинулся на соседний Едисан, и даже ни в чем не повинный Саид Герай был вынужден оставить свою резиденцию и скрыться от мятежников в Стамбуле.
Тогда хан Халим Герай стал собирать в Крыму большое войско, чтобы сурово покарать взбунтовавшихся ногайцев, но тут в дело вмешался другой ханский родич – Кырым Герай .
На тот момент Кырым Герай проживал в Болгарии, в поместье, предоставленном ему османским султаном. Услышав о волнениях в степях, он немедленно прибыл туда, возглавил это стихийное восстание, собрал вокруг себя огромное войско числом до 150 тысяч человек и потребовал у султана, чтобы тот немедленно отправил в отставку Халима Герая, оказавшегося неспособным мудро управлять своими подданными.
Чтобы утихомирить бунт, султан выполнил это требование, сместил Халима Герая, а новым ханом назначил самого Кырыма Герая
И, чтобы утихомирить бунт, султан выполнил это требование, сместил Халима Герая, а новым ханом назначил самого Кырыма Герая. Таким образом, с прямой помощью причерноморских ногайцев, в 1758 году началось правление этого выдающегося хана.
Это пример восстания, которое завершилось, можно сказать, удачно, потому что в результате него на крымский престол взошел действительно способный и достойный правитель. Однако и до, и после него имелись и иные примеры, которые не несли Крыму ничего хорошего, кроме совершенно ненужных и крайне вредных для государства смут и потрясений. Кроме того, участие в таких мятежах против законных ханов весьма плохо влияло на дисциплину среди орд и их готовность повиноваться центральной власти в Бахчисарае. А различные массовые наказания, которые ханы порой накладывали на орды за участия в таких бунтах, лишь еще больше отчуждали степняков от бахчисарайского правительства. И в скором времени все это весьма негативно сказалось на роли этих причерноморских орд в событиях русского завоевания Крыма. Однако сейчас, в середине 18 века, этого, конечно, еще никто не предвидел.
Продолжение следует.
Под этническим названием «ногайцы» известна часть населения Северного Кавказа, Дагестана и Астраханской области, говорящая на одном из тюркских языков. Ногайский язык относится к кипчакской группе тюркских языков, составляя вместе с языками казахским и каракалпакским кипчако-ногайскую подгруппу.
Ногайский народ, задолго до возникновения этнонима «ногъай», исторически складывался из различных племен и народов. Согласно исследованиям Т.А.Трофимовой, «население степной полосы до нашествия татар состояло из различных тюркских племен – огузских, печенежских и половецких, известных по восточным источникам под именем кипчаков, по западным – куманов». По А.И. Сикалиеву, в состав ногайцев вошли представители угорских и печенежских племен, а также хазары, булгары, кипчаки. При этом процесс складывания ногайцев, как и многих других народов, шел путем миграции, расселения, а также завоевания одних этнических групп другими.
Судя по этнонимам, этническую основу народа составили древние тюркские племена, обитавшие на просторах Прииртышья, Северо-Западной Монголии, Дешт-и-Кипчака, Средней Азии, Северного Кавказа. Это подтверждается родовыми и племенными названиями, бытующими у ногайцев и в настоящее время. Среди множества родов и племен, вокруг которых консолидировались другие, самыми распространенными были уйгуры, уйсуны, найманы, керейты, кипчаки, дурмены, катаганы, кунгураты, мангыты, кенегесы, канглы, асы, булгары и другие, история которых уходит в глубокую древность.
Одними из самых древних являются уйсуни, восходящие к древним европеоидным усуням, которые в V- IV веках до нашей эры входили в конфедерацию протогуннских племен. Как отдельный род со своим знаком – тамгой они сохранились у ногайцев и многие ногайцы носят фамилию Усуновы.
Компонентом, принявшим участие в этногенезе ногайцев, является древнее племя канглы, отождествляемое с племенем кангуй. Канглы говорили на тюркском языке. Их владения охватывали огромную территорию в Средней Азии с центром на нижней и средней Сырдарье или в Хорезме. Впоследствии канглы, как и усуни, были завоеваны хуннами и вместе с ними дошли до восточных пределов Европы, а затем приняли участие в образовании различных народов, в том числе ногайцев, среди которых они и сейчас известны как «канглы».
Особенно важную роль в этногенезе сыграли кипчаки. Вокруг них консолидировались все остальные, вошедшие в состав ногайцев, племена. Есть основания полагать, что кипчаки были «организующей политической основой новой общности», в данном случае ногайцев, у которых существует фамилия Купчаковы. В VIII – IX веках кипчаки двинулись от Иртыша к западу и заняли огромную территорию, которая стала называться Дешт-и- Кипчак.
Монгольское нашествие повлияло на расселение кипчаков в южнорусских степях и на Северном Кавказе. Многие племена откочевали с ранее занимаемых территорий, а «степи от Урала до Дуная служили для кочевок остатков половцев и предшествовавших им тюркских племен, объединявшихся с частью кипчаков под общим названием ногаев. Заметное место в составе ногайцев заняли найманы. По Рашид ад Дину, они имели свое государство в верховьях Иртыша по соседству с керейтами и киргизами. С VI по XI века найманы вместе с уйгурами составляли государство тогуз-огузов. Усиление монголов, их нападения на соседние государства не миновали найманов. В результате многолетних войн их государство ослабло, и в 1218 году было окончательно разгромлено объединенными силами монголов. После этого этнические группы найманов, вовлеченные в орбиту монгольских завоеваний, расселились в разных областях огромной территории Золотой Орды и приняли участие в образовании многих народов.
Керейты уже в домонгольскую эпоху насчитывали множество племен и создали свое государство, которое занимало также часть современной Монголии. В пору своего возвышения Чингисхан нашел союзника в лице керейтского Ванхана. Но впоследствии он обрушился на керейтское государство и подчинил его себе. Образование и распад Золотой Орды способствовали миграции керейтов, вошедших в состав ногайцев.
Заметную роль в этногенезе ногайцев сыграли древние конгираты, распавшиеся на несколько родов. Они жили в районе современного Улан – Батора, вошли в состав Золотой Орды, в период ее распада участвовали в формировании казахов, узбеков, каракалпаков, ногайцев, оставили после себя много топонимов
В состав ногайцев вошли представители населения древнебулгарского государства – асы и булгары. Потомки асов подразделяются на «шимишли - ас», «дорт – уллу - ас», «кара - ас», «акъ - ас», «култы - ас», имеют родовые тамги и, в отличие от многих экзогамных фамилий, эндогамные.
Как видим, в формировании ногайцев участвовали самые различные племена. Некоторые из них известны и до нашей эры, многие имели государства. В разные эпохи они входили в состав Хуннского союза, тюркских каганатов, булгаро-хазарских объединений.
Большие миграции различных племен вызвали политические события, связанные с образованием и распадом Золотой Орды. На развалинах Золотой Орды, наряду с Узбекским, Астраханским, Казанским, Сибирским, Крымским ханствами возникла Ногайская Орда, куда вошли различные племена и роды, ставшие ее основой. Среди этих групп по численности и влиянию первое место, пожалуй, занимали кипчаки.
Кипчаки в составе тюркоязычных племен оказались под властью золотоордынских ханов уже в XIII веке, о чем пишет Г.А. Федоров-Тарасов: «Процесс смешения кочевников Дешт-и-Кипчака и сложения новых кочевых образований, начавшийся в XIII веке, получил свое завершение в XV веке. И, действительно, в XV веке нет половцев – кипчаков в старом смысле. В большой орде кочуют «татары», в Астраханских степях население также называется «татарами», в восточной части Золотой Орды известны казахи, узбеки и мангыты – ногайцы».
В VIII – IX вв. между Волгой и Яиком обитали печенеги. В IX в. их стали теснить торки. В конце IX века под ударами печенежского племенного союза распался Хазарский каганат. Однако и печенеги недолго удерживались в степных районах юга России. Под натиском славян, торков и половцев, печенеги перекочевали в низовья Дуная. В XII – XIII веках остатки печенегов слились с половцами, а затем и с монголо-татарами.
Первые подробные сведения о половцах – кипчаках Северного Кавказа сообщил З.В.Анчабадзе, изучив грузинские летописи того времени. В результате анализа этих летописей он пришел к выводу, что во второй половине XI века кипчаки уже обитали на Северном Кавказе, и это изменило его прежнюю этническую карту. «Центральное Предкавказье, - отмечает З.В. Анчабадзе, - не было единственным местом расселения кипчаков на территории Северного Кавказа в XI – XII вв. Определенная часть их обитала и в Приморском Дагестане. Эту часть кипчаков автор грузинской анонимной истории XII в., подробно описавший царствование своего современника Давида Строителя (1089 – 1125 г.г.), называет «дербентскими кипчаками». В дальнейшем через Дарьяльский проход часть половцев из Центрального Предкавказья переселилась в Грузию. В конце первой четверти XII в. на военной службе у грузинского царя находилось 40 тысяч воинов-кипчаков, а 5 тысяч отборных солдат составляли личную гвардию Давида Строителя. Переселение кипчаков в Грузию продолжалось и в XIII в.
Источники позволяют составить некоторое представление о социально- экономическом строе кипчаков южнорусских степей и Северного Кавказа того времени. Общество четко делилось на богатых и бедных. По мнению С.А.Плетневой, «родовой строй отмирал, в его недрах, прикрытый древними обычаями, зарождался феодализм».
Первым, кто объединил кипчакские земли в одно государство, был хан Кончак. Однако, уже при Юрии Кончаковиче это государство вновь возвращается к аморфному состоянию, что облегчило его завоевание татаро-монголами.
О внешнем облике кипчаков З.В.Анчабадзе пишет: «В грузинских летописях нет прямых указаний по этому поводу, но некоторые косвенные данные позволяют допустить предположение, что кипчаки (или определенная часть их) отличались европеоидными, а не монголоидными чертами. Дело в том, что ни один грузинский автор, в том числе и историк Давид Строитель, подробно описывающий кипчаков на основании личного знакомства с ними, ничего не говорит об их монголоизме».
Как было сказано выше, при сыне Кончака Юрии половецкое государство распалось. Разрозненные эфемерные кочевые союзы половцев не смогли устоять против татаро-монгольского нашествия в XIII в. «Монголы, - пишет исследователь Г.А.Федоров-Давыдов, - оказались сильнее половцев своей дисциплиной, единством власти, отсутствием в момент завоевания розни в среде кочевой аристократии».
Татаро-монгольское нашествие на Кавказ и на Русь перекроило прежнюю этническую карту. В 1220 – 1223 годах армия Джебея и Субедея вторглась в Грузию и затем оказалась на Северном Кавказе и Дагестане. Русская летопись сообщает: «И мы слышахом яко многы страны попленища ясы, обезы, касоги и половец безбожный множество губища и иных загнаша и тако гумроша убиваемы гневом божьим и пречистыя его матере». Первое нашествие монголов на Северный Кавказ завершилось разгромом алан и половцев, но монголы не утвердили своего господства над краем. Дальнейшее завоевание Северного Кавказа происходило одновременно с покорением южнорусских земель.
Нашествие монголов на Северный Кавказ повело к полному завоеванию половецких земель. Лишь небольшая часть половцев с ханом Котяном успели убежать в Венгрию. Венгерские кипчаки бесследно исчезли в стране лишь во времена турецкого господства (1541 – 1699 г.г.).
В период господства монголов в степях исчезают крупные объединения половцев. Начиная со второй половины XIII века русская летопись не упоминает ни одного имени половецкого хана. В самом начале борьбы половцев против монголов в Дешт-и-Кипчаке началось смешение родоплеменных объединений. Победители дошли до того, что начали именовать половцев «татарами». Под этим именем монголы подразумевали не только кипчаков–половцев, но и булгар, маджар, буртасов и другие крупные этнические подразделения, говорившие на тюркских языках.
Кавказские половцы выступали связующим звеном между населением Золотой Орды и Северного Кавказа. Эта связь не прекратилась и после распада Золотой Орды. Половецкие традиции в дальнейшем продолжили ногайцы, которые начали формироваться как самостоятельный народ уже в недрах монгольской государственности в период деятельности Ногая. При нем в его улусные земли входили и плодородные районы Причерноморья и Предкавказских степей. По всей вероятности, с того времени началось распространение этнонима «ногай» и среди половцев, кочевавших на Северном Кавказе.
Ногайская орда образовалась, как мы уже отмечали, на развалинах Золотой Орды одновременно с татарскими ханствами – Казанским, Астраханским, Крымским и Сибирским. Центром Орды стал город Сарайчик (Сарайджук), находившийся в низовьях реки Яик.
До XIV века термин «ногайцы» был неизвестен. Термин «ногай» и «Ногайская орда» как собирательное имя для всего тюркско-монгольского населения мангытского юрта возникло, по-видимому, лишь в 20 –е годы XIV века. В западноевропейской литературе этот термин появился в 1517 году в «Трактате о двух Сарматиях» Матвея Меховского, а в восточной литературе – у турецкого историка Джаниаби (умер в 1590 году), называвшего Едигея «главой поколения ногайцев». Сами же ногайцы в своих грамотах обычно называли себя мангитами, а свое государство «Мангитским юртом». Название «ногайцы» очевидно, было дано им другими народами, или, быть может, приближенными хана Тохтамыша, давшего эту кличку самому Едигею. Позднее название «ногай» закрепилось и за его улусными людьми.
«Мангытский юрт» Едигея, отделившийся от Золотой орды в 1391 году, уже тогда был одним из значительных патриархально – феодальных объединений. Приемником Едигея (умер в 1420 году) в Мангитском юрте стал его сын Газий, объявленный бием по завещанию отца. Улус мангитов в начале XV века находился между реками Эмбой и Яиком, а затем при Нураддине (1426 – 1440-е г.г.) его владения значительно расширились за счет близлежащей к Волге территории.
В самостоятельное государство ногайская орда окончательно оформилась в 40-х годах XVI века. В это время она занимала сравнительно большую территорию от Волги до Иртыша и от берегов Каспийского и Аральского морей до лесной зоны на севере. Орда делилась на ряд улусов, возглавлявшихся мурзами, часто лишь номинально подчинявшихся князю.
В XVI веке Ногайская орда граничила на северо-западе с Казанским ханством по рекам Самаре, Кенили и Кенилчику. Иногда границы ее владений доходили до города Казани. В Казанском ханстве существовали «мангитские места», от которых ногайские феодалы получали «мангитский доход». Князь Исмаил в 1556 году сообщал, что им «из Казани шло годовое сто батман меду, да девят шуб», что он с казанцев «имал по сто рублей денег». Владения ногайцев доходили и до Камы. Башкиры и остяки, жившие у реки Уфы, также платили дань ногайским феодалам.
На северо-востоке Ногайская орда граничила с Сибирским ханством, кочуя «под Тюмень, против Ивака».
Во второй половине XVI века ногайцы кочевали у низовьев Сырдарьи, у берегов Аральского моря, у Каракума, Барсункума и у северо-восточных берегов Каспийского моря. «Власть ногайских владетелей простиралась и на некоторые тюрхменские улусы». Князь Тин-Ахмет в 1564 году писал Ивану IV, что «тюркмен словет улус, и они люди мои». Позже он сообщал: «Туркменский улус от отца и от прадеда моих улус мой».
Западная граница Ногайской орды до самого ее распада оставалась на Волге от устья реки Самары до Астрахани. От других татарских ханств Ногайская Орда отличалась не столько размерами территории, сколько многочисленностью улусных людей: 300 –350 тысяч населения и могла выставлять около 200 тысяч воинских людей.
В 30-х годах XVII века в Поволжье появились калмыки, которые до этого кочевали в Сибири на Тоболе и Ишиме. Появление калмыков в самом разгаре польско-шведской интервенции, бессилие ногайского правителя оказать сопротивление калмыкам вынудили Большие Ногаи в 1606 году перекочевать на другой берег Волги, где они попали под влияние Крымского хана и из «друга» Московского государства превратились в его «недруга», что явилось началом той большой трагедии, последним актом которой явилась потеря ногайцами своего права на дальнейшее существование как государства.
Уже с 1608 года наметилось новое направление калмыцкого наступления – на юго-запад в районы ногайских кочевий. Ограничившись вначале бассейном реки Эмбы, в 1613 году калмыки впервые переходят через реку Яик и направляются к Волге. Необходимость продвигаться в направлении Эмба – Яик – Волга диктовалась для калмыков тем, что к тому времени их сильно потеснил монгольский хан Алтан-хан. Он заставил калмыков платить тяжелую дань не только себе, но и своему союзнику – китайскому императору. В 1630 году Урлюк-тайша бился с «подвластными государю» ногайцами и русскими стрельцами в двух днях пути от Астрахани. В 1633 году пришел с большим войском под Астрахань и бился с русскими войсками сын Урлюка Дайчин –тайша.
Калмыков привлекали привольные кочевки за Волгой, к тому же они не находили больше на разоренном ими левом берегу достаточно военной добычи, ибо многие ногайские племена, спасаясь от калмыцких набегов, ушли на правый берег. По отношению к ногайцам калмыцкие тайши вели себя чрезвычайно агрессивно. Источники свидетельствуют, что калмыцкие тайши распространили свое господство на все «улусы Большой Орды какие на сем пути встречала, а именно, поколение... китай, кипчак» мангит, едисан. Тогда самостоятельность Ногайской орды «исчезла и существование верховных князей быть перестало, а аймаки оставили в управлении своих мурз. Из аймаков ногайских одни оставались некоторое время под властью владетелей калмыцких, другие нашли убежище в Дагестане у кумыкских (владетелей); третьи нашли убежище в Кабарде; четвертые – Буджаке, иначе называемую Белгородью и Аккерманом, подвергали себя господству ханов крымских и кочевали в Бессарабии; другие составляли орды буджацкие и едисанские управляемого одним из султанов Гиреев». Но когда калмыки стали «простирать кочевье свое от правого берега Волги к Кубани», то пребывание в этой стране ногайцев стало невозможным и они «искали убежище в гористых местах на левой стороне Кубани».
Под давлением калмыцких феодалов зимой 1671 г. 15000 джетысанских кибиток во главе со своими мурзами ушли под Астрахань. Однако уже 12 апреля того же года Ямгурчей «с горскими чеченами и крымцами пришел под Астрахань и напал на тех джетысанских татар», а затем «забрали и увели их с собою в горы и под Крымскую власть на Кубань (перевели), причем захватили несколько и астраханских юртовских татар».
Калмыки не оставляли в покое и ногайцев, кочевавших «близ Кабарды при реке Терек». В 1672 г. собрав большое калмыцкое войско, Аюк-хан совершил нападение на Малых Нагаев и принудил их возвратиться в Российское подданство и обложил данью «с каждой семьи в год по кумачу». В конце XVII века многие ногайские племена Большой Орды, не желая подчиняться калмыцкому тайше, ушли с Волги на Кубань. В 1696 году «Большой Ногай под предводительством главных мурз Джакшат мурзы и Агаш мурзы ушли с Волги на Кубань, захватя с собою некоторую часть джетысан и джемойлуков...».
Политические события XVII века привели к тому, что значительная часть ногайцев принуждена была оставить исконную территорию своих кочевий - степи Поволжья и Предкавказья и переселиться в горы.
Находясь постоянно под угрозой Крымских ханов с одной стороны, и натиска калмыцких феодалов, с другой, ногайцы беспрестанно кочевали от Волги до Кубани, от Кубани до Днепра и Бессарабии и обратно. Трудно проследить за всеми этими движениями. В первой половине XVIII века джетысанцы и джембойлуковцы несколько раз совершали перекочевки с Волги на Кубань и обратно. В 1715 году Кубанский Бакта Гирей Султан со своим войском пришел на Волгу под Астрахань и «всех джетысан и джембойлуков забрал к себе на Кубань». Буквально через два года, в 1717 году джетысанские и джембойлуковские ногайцы вновь приводятся на Волгу.
В 1723 году во время междоусобиц у калмыков ногайцы покидают Волгу и переселяются на Кубань, откуда в 1728 году джетысанские ногайцы переводятся «через Крым за Перекоп, для того, чтоб калмыки их не взяли к себе или б они сами к ним не ушли».
В 1738 году еще 700 ногайских кибиток ушло от калмыцкой опеки на Кубань, однако их заставляли возвращаться на прежние места. В результате всех переселений северокавказские ногайцы в конце XVIII столетия разделялись на три большие группы: прикаспийские (так называемые - караногайцы), кочевавшие в основном в кизлярских степях, бештаугорские, которые по словам С. Броневского «частью кочуют, частью живут домами около бештовских гор по рекам Тансык, Джегате, Барсуклы, по Малый и Большой Янкулакг, Калаузе и Карамыке» и прикубанские, которые кочевали от Кабарды до Керченского пролива.
Кроме того, на кумыкской плоскости проживало около 2000 ногайских кибиток, находившихся в «подданстве у Аксаевских князей», не менее 5000 кибиток было «живущих между черкесами». Если к ним причислить ногайцев кочующих на Молочных водах и в Бессарабии, то общая численность ногайцев составит более 30 000 кибиток.
Крымские ханы с давних пор стремились к расширению своих владений в направлении Северного Кавказа. Им удалось подчинить себе ногайцев, кочевавших между Азовским морем и Кубанью.
Особое положение в Крымском ханстве занимали ногайцы, кочевавшие к северу от Перекопа на огромной территории от Дуная до Кубани. Будучи кочевниками-скотоводами и населяя пограничные районы, ногайцы многократно меняли свое подданство, пока, наконец, не вошли в состав Крымского ханства.
Как уже было отмечено, в начале XVIII века продолжали существовать такие политические образования как Едисанская орда, Буджакская орда, Джембойлуковская орда и Кубанская орда, находившиеся под властью Крымского хана. Каждая из этих орд сохраняла самостоятельное управление и в свою очередь делилась на мелкие аульные общины.
Территорию ногайских орд можно определить сугубо ориентировочно по относительной давности обитания на ней основной массы подвластного тому или иному сераскиру, мурзе населения исходя из направления и места кочеваний по временам года. В середине XVIII века ногайцы занимали следующую территорию: буджакские ногайцы располагались в «Буджакской степи» между реками Дунаем и Днестром, Черным морем и Молдавией; едисанские ногайцы - от реки Днестра до Днепра, по Бугу и границам Польши; джембойлуковцы - на равнинной части земель между реками Днепром, Доном и границами России до Азова; кубанские ногайцы - между Азовским морем и реками Кубанью, Ейю и Боспорским проливом.
После завоевания Крыма Россией и расселения казаков по Дону и Черноморскому побережью Малые Ногаи были вынуждены откочевать на запад от Дона и занять предкавказские степи.
Таким образом, в результате смешения различных племен и народов и миграций формируются две группы ногайцев: караногайцы, проживающие сегодня на территории Дагестана и Чечни, и акногайцы (кубанские ногайцы), расселенные на территории Карачаево-Черкесии и Ставропольского края.
1. Анчабадзе З.В. Кипчаки Северного Кавказа по данным Грузинской Летописи. XI – XIV вв. // О происхождении балкарцев и карачаевцев. - Нальчик, 1960.
2. Керейтов Р.Х. Ногайцы. Особенности этнической истории и бытовой культуры. – Ставрополь, 2009.
3. Кочекаев Б. Социально – экономическое и политическое развитие ногайского общества. – Алма-Ата, 1973.
4. Плетнева С.А. Половецкая земля. - М., 1975.
5. Сикалиев А.И-М. Древнетюркские письменные памятники и ногайцы.- СЭ. – 1970.- № 4.
6. Трофимова Т.А. Этногенез татар Поволжья в свете данных антропологии. – М. – Л., 1949.
7. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.
В настоящее время на территории России проживает около 103 тысяч представителей национальности ногаец. Это ответвление тюркского народа, который исторически жил в Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе, в Крыму, Северном Причерноморье. Всего, по приблизительным подсчетам, в мире осталось около 110 тысяч представителей этого народа. Помимо России, диаспоры обосновались в Румынии, Болгарии, Казахстане, Украине, Узбекистане и Турции.
Государство ногайцев
Изначальным государственным образованием представителей национальности ногаец была Ногайская Орда. Это последняя из кочевых держав, образовавшаяся в результате распада Золотой орды. Считается, что она оказала значительное влияние на все современные тюркские народы.
Данное государство фактически сформировалось в 40-х годах XV века в междуречье Урала и Волги. В начале XVII столетия распалось под внешним давлением и из-за междоусобных войн.
Основатель народа
Историки связывают появление народа ногайцы с золотоордынским темником Ногаем. Это был правитель самого западного улуса, который с 1270-х годов фактически отказался подчиняться ханам Сарая. Под от него в результате попали Сербия и Второй а также часть северо-восточных и все южные русские княжества. Именно от его имени берет свое название народ ногайцы. Золотоордынского беклярбека они считают своим основателем.
Административным центром Ногайской Орды стал город Сарайчик на реке Урал. Сейчас на этом месте исторический памятник, а рядом одноименное село на территории Атырауской области Казахстана.
Крымский период
Под влиянием калмыков, которые двигались с востока, в XVII веке ногайцы перекочевали на границу Крымского ханства. В 1728 году они поселились в северном Причерноморье, признав над собой юрисдикцию Османской империи.
Большое влияние они оказывали и на события, происходившие в то время на территории нашей страны. Отечественные военные и историки узнали название ногайцев в 1783 году, когда они подняли крупное восстание на Кубани. Это стало ответом на присоединение Крыма к Российской империи и насильственному переселению ногайцев на Урал по решению царских властей.
Ногайцы попытались взять Ейск, но русские пушки оказались для них серьезной преградой. 1 октября объединенные части Кубанского корпуса под командованием Суворова переправились через реку Кубань, напав на лагерь повстанцев. В решающем сражении русская армия одержала убедительную победу. По оценкам отечественных архивных источников, в результате погибли от 5 до 10 тысяч ногайских воинов. Современные общественные ногайские организации утверждают о десятках тысяч погибших, среди которых было много женщин и детей. Некоторые из них заявляют, что это был акт геноцида.
В результате этого восстания понесла значительные потери. Это сказалось на всем этносе, а их политическая самостоятельность после этого была окончательно утрачена.
По оценкам современных исследователей, до середины XIX века на территорию Османской империи перешли около 700 тысяч ногайцев.
В составе России
После сокрушительного поражения представители национальности ногайцев оказались в составе Российской империи. При этом они были вынуждены покинуть свои земли, так как считались политически неблагонадежным контингентом. В результате они рассеялись на Закубанью, по всему Северному Кавказу, вплоть до низовьев Волги и Прикаспийских степей. Такова на тот момент стала территория ногайцев.
С 1793 году ногайцы, которые поселились на Северном Кавказе, вошли в состав приставств, небольших административно-территориальных единиц, созданных для управления мусульманскими народами Кавказа. В действительности они существовали только формально, так как реальный надзор за ними осуществляли военное ведомство.
В 1805 году появилось специальное положение для управления ногайцев, которое разработал комитет министров Российской империи. С 1820-х годов большая часть ногайских орд вошла в состав Ставропольской губернии. Незадолго до этого в состав России вошло все Причерноморье. Остатки ногайских орд перешли на оседлый образ жизни, поселившись на Кубани и на севере Таврической губернии.
Примечательно, что ногайцы участвовало в Отечественной войне 1812 года в составе казачьей кавалерии Их дошел до Парижа.
Крымская война
Во время Крымской войны 1853-1856 гг. ногайцы, жившие в Мелитопольском уезде, помогали русским войскам. После поражения России представители этого народа вновь были обвинены в симпатии к Турции. Их кампания по выселению из России возобновилась. Часть влилась в состав крымских татар, основная масса ассимилировалась с турецким населением. К 1862 году практически все ногайцы, жившие в Мелитопольском уезде, эмигрировали в Турцию.
Ногайцы с Кубани проследовали по тому же маршруту после Кавказской войны.
Социальное расслоение
До 1917 года основным занятием ногайцев оставалось кочевое скотоводство. Они разводили овец, лошадей, крупный рогатый скот, верблюдов.
Основным районом их кочевания оставалась Ногайская степь. Это равнина в восточной части Северного Кавказа между реками Кума и Терек. Данный регион расположен на территориях современного Дагестана, Ставропольского края и Чечни.
С XVIII века начали вести кубанские ногайцы, которые занялись земледелием. Ко второй половине XIX столетия выращиванием сельскохозяйственных культур преимущественно занимались ногайцы Ачикулакского приставства.
Стоит отметить, что земледелие при этом у большинства носило прикладной характер, в основном, занимаясь скотоводством. При этом практически весь скот принадлежал султанам и мурзам. Составляя только 4 процента от всего населения ногайцев, они владели 99 % верблюдов, 70 % лошадей, почти половиной рогатого скота. В результате многие бедняки были вынуждены отправляться на заработки в близлежащие станицы на уборку хлеба и винограда.
На военную службу ногайцев не призывали, взамен в них взимался особый налог. Со временем они начинали все больше отходить от традиционного для них разведения верблюдов и овец, переключаясь на земледелие и рыболовство.
Современное расселение
Сегодня ногайцы преимущественно живут на территории семи субъектов Российской Федерации. Больше всего их в Дагестане - около сорока с половиной тысяч. Более 22 тысяч живет в Ставропольском крае, еще пятнадцать с половиной тысяч в республике Кабардино-Балкария.
Более тысячи ногайцев в России также было учтено в Чечне, Астраханской области, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономном округах.
В последние десятилетия достаточно крупные общины образовались в Москве и Санкт-Петербурге, численностью до нескольких сотен человек.
В истории ногайцев было немало переселений. Традиционно много представителей этого народа сегодня живет в Турции и Румынии. Там они преимущественно оказались в XVIII и XIX веках. Многие из них в то время переняли этническую идентичность тюркского населения, которое их там окружало. Но при этом большинство сохранили память о своем ногайском происхождении. При этом установить точную численность ногайцев, проживающих сегодня на территории Турции, не представляется возможным. Переписи населения, которые проводились с 1970 года, перестали собирать информацию о национальной принадлежности граждан.
В 2005 году было принято решение о создании национального ногайского района на территории Карачаево-Черкессии. К тому времени аналогичное образование уже существовало в Дагестане.
Язык
Язык ногайцев относится к тюркской группе алтайской семьи. За счет их широкого географического расселения в нем выделились четыре диалекта. В Чечне и Дагестане говорят на караногайском диалекте, в Ставропольском крае - на кумском или непосредственно ногайском, в Астраханской области - на карагашском, в Карачаево-Черкессии - на кубанском или акногайском.
По классификации и происхождению ногайским является степной диалект, который относится к диалекту крымско-татарского языка. Отдельные специалисты также относят к ногайским диалектам говоры алабугатских и юртовских татар, хотя не все придерживаются такого мнения.
Существует у этого народа и ногайский язык, созданный на основе караногайского диалекта.
С начала XVIII века до 1928 года письменность была основана на арабской графике. Затем десять лет в ее основе была латиница. С 1938-го официально используется кириллица.
Культура
Говоря о традиционной культуре и традициях ногайцев, все сразу вспоминают о занятии отгонным и кочевым животноводством. Примечательно, что, помимо верблюдов и лошадей, исторически ногайцы также занимались разведением гусей. От них они получали не только мясо, но также перья и пух, которые чрезвычайно высоко ценились при производстве одеял, подушек, перин.
Охотились коренные представители данного народа преимущественно с использованием ловчих птиц (соколов, беркутов, ястребов) и собак (борзых).
В качестве подсобного промысла развивалось растениеводство, рыболовство и пчеловодство.
Вероисповедание
Традиционная религия ногайцев - ислам Они относятся к одной из правых школ в суннитском исламе, основателем которой считается богослов VIII века Абу Ханифа с учениками.
Данная ветвь ислама отличается четкой иерархией при вынесении вердиктов. Если появляется необходимость выбора из нескольких существующих предписаний, приоритет отдается мнению большинства или самому убедительному аргументу.
Большинство современных мусульман являются последователями именно этого правого толка. Ханафитский мазхаб имел статус официальной религии в Османской империи и в империи Великих Моголов.
Костюм
По фото ногайцев можно составить представление об их национальном костюме. В его основе элементы одежды древних кочевников. Его черты складывались с VII века до нашей эры до времен гуннов и кыпчаков.
Хорошо известно ногайское орнаментальное искусство. Классические узоры - "древо жизни", Они восходят в образцам, впервые обнаруженным в курганах сарматского, сакского, золотоордынского периодов.
Ногайцы на протяжении большей части своей истории оставались степными воинами, так что редко спускались с лошади. Особенности их отражает их одежда. Это сапоги с высокими голенищами, штаны широкого покроя, в которых было удобно ездить верхом, головные уборы обязательно учитывали особенности времени года.
К традиционной одежде ногайцев также относятся башлык и бешмет (кафтан со стоячим воротником), а также овчинные тулупы и шаровары.
Женский костюм по покрою похож на мужской. Его основу составляет платье-рубаха, шапочки из ткани или меха, шубы, косынки, платки, шерстяная обувь, различные виды украшений и поясов.
Жилище
В обычаях ногайцев было селиться в юртах. Их саманные дома, как правило, состояли из нескольких комнат, расположенных в ряд.
В частности, такие жилища получили широкое распространение у их соседей в районах Северного Кавказа. Исследования подтвердили, что ногайцы самостоятельно создали такой тип жилья.
Кухня
Система питания ногайцев построена на балансе мяса и продуктов молочного животноводства. Они применялись в разных формах переработки, способах приготовления. Дополнялась продуктами охоты, земледелия, собирательства и рыболовства.
Национальный характер блюд зародился в недрах всевозможных империй Евразии, а обусловлен исторически сложившимися культурно-хозяйственным укладом, традициями, образом жизни.
В их рационе распространено вареное мясо, часто готовили кашу талкан из жареного просо, перемолотого в муку. Ее употребляли в пище вместе с молоком. Из перемолотой кукурузы и пшеницы варили суп, а из кукурузной муки готовили каши.
Значительное место в рационе занимали всевозможные супы с разными заправками - лапшой, рисом. Любимым блюдом ногайцев считался хинкали. Его готовили из пресного теста, нарезанного в форме небольших квадратиков и ромбиков, их варили в мясном бульоне. При приготовлении данного блюда преимущество отдавали баранине.
Из напитков у них были пять видов чая, из молока кобыл традиционно готовили кумыс, который славился своими целительными свойствами. Из кобыльего молока готовили водку, еще одним алкогольным напитком была буза, которую варили из просяной муки.
Казанский историк о великом прошлом малого народа
Историк средневековых татарских государств и колумнист «Реального времени» Булат Рахимзянов продолжает цикл колонок по истории ногаев , предков современных ногайцев, и их прародительницы - Ногайской Орды . Сегодня он рассказывает о московско-ногайских отношениях, рассматривая аспект военного противостояния и посольских связей между Московским царством и Ногайской Ордой. При подготовке были использованы материалы двух книг известного историка-ногаеведа Вадима Трепавлова - «История Ногайской Орды» и «Орда самовольная».
Ногайские сакмы
Несмотря на важную роль дипломатических и торговых аспектов межгосударственного взаимодействия в Восточной Европе, военное соперничество тоже являлось важной его частью. Ногайские отряды нередко вторгались на российские окраины, а в союзе с крымцами иногда прорывались и во внутренние области страны. Пути вторжений татар и ногаев на Русь москвичи называли тюркским словом сакма. Оно означает след на земле, оставшийся после прохождения конницы, а в широком смысле - маршрут похода кочевников. Пути вторжений степняков проходили главным образом по возвышенностям, сухим водоразделам рек; татары и ногаи стремились избегать переправ через реки и заболоченные места, обходили густые леса.
Ногайская дорога, или Ногайский шлях, начавшись на Переволоке (царицынской переправе через Волгу) восточнее Дона, шла через верховья его левого притока Битюга. Этот путь считался постоянным и наиболее кратким маршрутом ногайских набегов. В России конца XVII века считали, будто именно этой сакмой в свое время «и Батый на Русь войной шел». Далее к северу единый Ногайский шлях разветвлялся на несколько дорог, ведущих в места мордовские, рязанские, шацкие.
Для защиты юго-восточного рубежа правительство должно было постоянно держать здесь десятки (до 60) тысяч ратников (данные В.В. Трепавлова). Хотя оборона от ногаев требовала гораздо меньше сил, чем борьба с крымскими набегами, в течение второй половины XVI-XVII веков там возникла мощная система укреплений из рязанских городков-крепостей, Закамской оборонительной черты.
Начиная с середины XVI века «перевозы» (места переправы ногаев с одного берега реки на другой) постепенно стали оснащаться русскими заставами и крепостями. В 1557 году был основан Лаишев на правом берегу Камы, около 1571 года - Тетюшев на правом берегу Волги, ниже Казани, в 1586 году - Самара, в 1589 году - Царицын, в 1590 году - Саратов.
Карта с сайта historicaldis.ru
Установление московского контроля над переправами уменьшило интенсивность набегов, но не устранило их угрозу полностью. Ногаи переправлялись на Крымскую сторону под видом мирных скотоводов при помощи русских перевозчиков, а затем вместо выпаса овец и лошадей отправлялись грабить русские «украйны». С 1570-х годов ногаи все чаще объединялись в антироссийских военных кампаниях с крымцами и все чаще двигались по крымским сакмам, особенно по Кальмиусскому шляху, самому близкому к Ногайской дороге. После перекочевки основной массы ногаев на западную сторону Волги набеги стали, как правило, совместными, и в отчетах южных воевод «крымские и нагайские люди» превращаются в двуединое понятие.
Посольские связи
Русские послы и гонцы направлялись «в Нагаи», как правило, весной, чтобы застать биев и мирз на близких к России летних пастбищах. В зимнее же время было «послу ити истомно», «идти им в Нагаи невозможно». Периодичность русских миссий зависела от характера текущих связей с Ордой, но и в пору дружбы и союза к верховному бию снаряжалось обыкновенно не более одного посольства в год. Чаще послы ездили лишь в чрезвычайных случаях - при переговорах о коалициях или с просьбами о присылке конницы на подмогу царской армии.
Помимо непосредственного ведения переговоров государевыми посланцами они еще привозили в кочевые ставки грамоты, адресованные мангытской знати. Посольский приказ составлял их по-русски, но самые важные документы приказные переводчики иногда дублировали на тюрки. Это диктовалось нежелательностью разночтений и приветствовалось ногайской стороной.
«А что нам ни пошлешь, - писал бий Исмаил Ивану Васильевичу в 1557 году, - и ты то все в своей грамоте … вели описывать татарским писмом. Толко так не учинишь – что к нам ни посылаешь, то до меня не доходит». Сами ногаи сочиняли свои послания на тюрки. Русское же правительство не испытывало подобных трудностей, поскольку содержало в своей столице штат переводчиков.
Очевидно, еще с золотоордынских времен сложился определенный порядок приема и размещения московских визитеров в степных юртах: «У них искони веку ведетца: которые приезжают от государя с Москвы послы, и те послы … ставливались … у имильдешев, у дворников», т. е. в шатрах, предоставленных придворными служителями бия или мирзы. Посольству выделялся «корм» и специальный человек для препровождения на аудиенцию. В Посольском приказе составлялся наказ, где оговаривалась реакция на возможные «бесчестные» для посла и соответственно для государя церемонии - не давать служителям ставки подарков сверх положенного (невзирая на вымогательства); не платить «посошную пошлину»: перед входом в шатер бия стражники иногда бросали посох («батог»), и за то, чтобы переступить через него, следовало заплатить. В соответствии с наказами русские отказывались давать деньги, и плату, случалось, отбирали силой, отмечает В.В. Трепавлов.
Лицевой летописный свод «О присылке гонца от Исмаила». Фото wikipedia.org
Аудиенция (корныш, корнюш) в XVI веке происходила в главных ставках биев, «а они сиживали в шатрех». Лишь бий Урус во время разрыва отношений с Россией в 1580-х годах решался вести себя с представителями православного монарха иначе и выслушивал грамоты, сидя верхом, «а преже того николи не бывало». В подобных случаях послам полагалось вообще не приступать к переговорам. В XVII столетии протокол упростился в связи с ослаблением Ногайской Орды и установлением вассалитета бия от московского царя. Глава ногаев мог разместить послов у себя лично как гостей, а царские грамоты выслушивал теперь стоя, обнажив голову.
В Москве приемом приезжих иноземцев ведали казначеи. Их привлечение к контактам со Степью было резонным, так как одним из основных вопросов отношений с ногаями и Бахчисараем были поминки (материальные выплаты). В ведомстве казначеев - кремлевском Казенном дворе - происходил и прием послов в случае отсутствия государя в городе. Для повседневного общения с прибывшими кочевниками, как и для обслуживания русских посольств, направленных за Волгу, в XVI веке использовали, как правило, служилых татар. Этот выбор был естественным: татарское население занимало промежуточное положение в контактах России с мусульманским миром, большая часть его была знакома с языками и обычаями восточных народов; татары имели и общее с ними вероисповедание. Кроме того, татарский язык был традиционным в отношениях Руси с Востоком.
При въезде в российские пределы ногайские послы и обычно сопровождавшие их торговцы двигались к Москве вместе с подьячими, высланными для встречи их из столицы, или со спутниками, выделенными владимирскими, нижегородскими, позднее казанскими воеводами. По пути им полагался «корм» от местного населения, за исключением монастырских крестьян; расчет за продовольствие производился тут же.
По прибытии в Москву послов со свитой селили на особом Ногайском дворе, первое упоминание о котором фиксируется в 1535 году (данные В.В. Трепавлова). Точное местоположение его неизвестно. Табуны, пригнанные на продажу, помещались неподалеку от резиденции послов.
При этом Ногайский двор был не единственным местом, где останавливались приезжие из Степи. Когда Ногайский двор оказывался уже занят одной ногайской делегацией, других селили под Красным селом, или у Симонова монастыря, или на Астраханском дворе. Изредка фигурируют и другие пункты, и все они, как и перечисленные выше, включая и Ногайский двор, находились в Замоскворечье. Обилие топографических названий в посольских документах объясняется прежде всего огромными размерами ногайских посольств, а также многотысячным поголовьем их «продажных лошадей». Видимо, ногайский двор не мог вместить такую массу народа, да еще с табунами.
Приезжие ногаи, выносливые и неприхотливые, никогда не высказывали претензий по поводу своего расселения в Москве, как и спокойно воспринимали они присутствие приставленных к ним русских соглядатаев. Но не упускали случая попрекнуть этим привередливых царских посланцев, принимая их у себя: «Наши послы у государя на Москве и по которым городам нибудь стоят не по своей воле, а стоят, где государь велит, да еще … у них живут приставы и кораулщики». Лишь однажды прозвучало недовольство недостаточностью содержания послов в русской столице – «по 2 денги на день», в то время как в Астрахани (тогда еще татарской) они получают-де «по волу на день корму, опричь конского корму».
Когда ногайский двор оказывался уже занят одной ногайской делегацией, других селили под Красным селом, или у Симонова монастыря, или на Астраханском дворе. Фото idis-moscow.ru
Аудиенция у великого князя или царя назначалась через какое-то время после размещения послов. Ногайская сторона настаивала на уменьшении этого срока, потому что промедление наносило удар по престижу Орды, «и то нам от другов и от недругов наших недобро», пояснял бий Исмаил. Московский монарх выслушивал от послов речи, которые обычно соответствовали содержанию вручавшихся тут же грамот, и в случае своего расположения к адресату «карашевался» с послами, т. е. совершал восточный приветственный обряд, сочетавший объятие и рукопожатие. При «отпуске» послов перед отбытием на родину для них устраивался прощальный прием с вручением ответных посланий. Часто случалось, что от лица своих патронов их представители заключали с царем шертные соглашения и затем везли с собой «клятвенные грамоты», чтобы бий и мирзы подтвердили шарт-наме перед русским посланцем.
Продолжение следует
Булат Рахимзянов
Справка
Булат Раимович Рахимзянов - историк , старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, кандидат исторических наук.
- Окончил исторический факультет (1998) и аспирантуру (2001) Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.
- Автор около 60 научных публикаций, в том числе двух монографий.
- Проводил научное исследование в Гарвардском университете (США) в 2006-2007 академическом году.
- Участник многих научных и образовательных мероприятий, в их числе - международные научные конференции, школы, докторские семинары. Выступал с докладами в Гарвардском университете, Санкт-Петербургском государственном университете, Высшей школе социальных наук (EHESS, Париж), университете Иоганна Гуттенберга в Майнце, Высшей школе экономики (Москва).
- Автор монографии «Москва и татарский мир: сотрудничество и противостояние в эпоху перемен, XV-XVI вв.» (издательство «Евразия», Санкт-Петербург).
- Область научных интересов: средневековая история России (в особенности восточная политика Московского государства), имперская история России (в особенности национальные и религиозные аспекты), этническая история российских татар, татарская идентичность, история и память.
Загрузка...